ВНИМАНИЕ! В тексте есть жестокие кадры, прочтение не рекомендуется лицам, не достигшим 18-летнего возраста, беременным женщинам и впечатлительным людям.
В конце января этого года исполняется 79 лет пальмникенской трагедии, более известной как «марш смерти». По разным данным, в ходе прогона колонны заключенных из концлагеря «Штуттгоф» (находился у корня западной части Балтийской косы, сегодня — территория Польши) до Пальмникена (Янтарный) погибло от пяти до семи тысяч человек. Значительная часть расстрелянных — женщины еврейской национальности. Однако в колонне были и другие люди. В канун очередной годовщины марша «Новый Калининград» вместе с историками попытался выяснить, кем были погибшие, где находили их могилы, что побудило нацистов к массовым расстрелам в самом конце войны и были ли найдены ответственные.
Истерика и страх перед бунтом
За годы войны, как утверждает немецкий исследователь Херальд Йенер в своей книге «Волчье время. Германия и немцы: 1945–1955», Германия депортировала в рейх около семи миллионов иностранцев, чтобы восполнить нехватку рабочих рук в тылу, вызванную мобилизацией.
«Эти рабы в полной мере испытали ужасы последних дней войны, — пишет Йенер. — С ними обращались еще более жестоко, чем раньше. Они, как и немцы, становились жертвами бомбардировок, только в отличие от своих хозяев не имели возможности укрыться хотя бы в бомбоубежищах. Многим из них удалось бежать, воспользовавшись хаосом во время авианалетов, и теперь они кочевали по стране вне закона, абсолютно беззащитные и бесправные. В поисках пищи они бродили по лесам или пытались раствориться в сутолоке городов».
По мнению Йенера, массовые казни гражданского населения, угнанного на принудительные работы, были связаны с паранойей, которую испытывали многие немцы, однако нацисты смотрели на эксплуатируемых с еще большей тревогой. «Чем труднее становилось положение, тем больше местные власти опасались восстания рабов, — считает исследователь. — Эта опасная перспектива всегда беспокоила нацистов даже больше, чем сопротивление немцев; теперь же их страх стал паническим. А в конце войны, убедившись в невозможности извлечь хоть еще какую-то пользу из иностранных рабочих, нацисты стали просто целенаправленно уничтожать их в промышленных масштабах. Эта бойня объяснялась отчасти страхом перед возмездием, отчасти общими апокалиптическими настроениями. Нацистам хотелось забрать с собой в могилу как можно больше „врагов“, даже если те были безоружны и беззащитны».
Ученый секретарь калининградского Историко-художественного музея Владислава Макогонова, говоря о причинах массовых расстрелов, дополняет слова Йенера, ссылаясь на источник. По ее словам, арестованный старший надзиратель тюрьмы гестапо в Кёнигсберге Фридрих Отейсдорф (из материалов дела следует, что Отейсдорф лично за время работы в тюрьме казнил путем отсечения головы на специальном аппарате до 3000 лиц не немецкой национальности) показал на допросе, что от работников (включая женщин и детей) жестоко избавлялись, так как «боялись, что из-за прихода Красной армии невольники вольются в ряды сопротивления».
В общий поток угоняемых заключенных лагеря «Штуттгоф», по мнению Макогоновой, могли направлять также дезертиров и остарбайтеров, занятых на работах в сельской местности.
Концлагерь «Штуттгоф»
«По пути следования колонны могли собирать всех, кто казался опасным. Кого-то могли расстреливать в истерике, — считает историк. — Есть документ, который говорит, что в районе населенного пункта Гросс Диршкайм (Донское) находился лагерь, в котором собирали всех восточных рабочих из окрестностей Раушена (Светлогорска). Был хаос, из-за чего пальмникенская трагедия вобрала в себя всех, кто мог оказать сопротивление».
Путь колонны
Тот факт, что заключенные лагеря «Штуттгоф», находившегося у западного основания Балтийской косы, были переброшены осенью 1944 года не на запад, а на восток, также вызывает споры. Однако Владислава Макогонова не видит в этом противоречий, так как на строительстве укреплений нужны были дополнительные рабочие руки.
По словам Макогоновой, внешние рабочие команды лагеря были направлены в сам Кёнигсберг, а также в Йесау (поселок Южный Багратионовского округа), Зеераппен (Люблино Светловского округа) и Хайлигенбайль (Мамоново).
«Во время зимнего наступления Красной армии все эти рабочие команды, состоявшие в основном из женщин, были сначала собраны в Кёнигсберге. Это следует в том числе из допроса обершарфюрера СС Фрица Вебера, руководившего „маршем смерти“. Вебер говорил, что во главе колонны шли 400 мужчин-евреев, работавших на верфи „Шихау“ (сегодняшний завод „Янтарь“), а потом ему под конвой добавили женщин из разных лагерей».
Расстрелы тех, кто не мог идти, как показывали очевидцы, начались еще до того, как колонну удалось собрать в Кенигсберге. Выжившая во время марша Дина Херцберг сообщила, что некоторые заключенные, работавшие, как и она, в Йесау, были убиты по пути в Кёнигсберг. А обвиняемый Отто Кнотт (унтершарфюрер СС, санитар концлагеря «Штуттгоф») упоминает о расстреле 7–10 женщин в подвале фабричного здания на территории верфи «Шихау».
По словам Владиславы Макогоновой, на сегодняшний день удалось установить довольно точный маршрут, по которому следовала колонна. Причем на него указывают не только отчеты, составленные красноармейцами по фактам нахождения складированных трупов, но и результаты расследования, проведенного с мая 1967 года по октябрь 1973 года в Берлине.
«Из материалов дела следует, что маршрут проходил исключительно окольными путями, мимо населенных пунктов Метгетен (микрорайон имени Александра Космодемьянского), Другенен (Переславское), Куменен (Кумачево), Поленнен (Круглово), Кирпенен (Поваровка Зеленоградского района), Гермау (Русское) и Пальмникен (Янтарный), — говорит историк. — По прямой дороге маршрут бы составил около 50 километров, но поскольку организаторы не хотели сильно привлекать к себе внимание, они пошли обходными путями, и маршрут составил 80 километров».
Если говорить об общем числе погибших, то в материалах берлинского следственного дела сообщалось, что в ходе ликвидации лагеря «Штуттгоф» (и его внешних лагерей в Хайлигенбайле (Мамоново), Шиппенбайле (польский Семпополь), Зеераппене (Люблино), Йесау (Южный) и Кёнигсберге) было расстреляно примерно 5000 заключенных-евреев. Причем в это число не входят те, кого колонна вбирала по пути следования. Из пяти тысяч примерно две тысячи были убиты в пути, а до самого Пальмникена в ночь на 26 января (по другим данным, в ночь на 27 января) 1945 года добрались около 3000 человек, и их изначально разместили в большом зале слесарных мастерских янтарного комбината.
Утром следующего дня один из жителей Пальмникена (ночью из-за сильной стрельбы местное население решило, что в город входит Красная армия) насчитал по дороге от Зоргенау (Покровское) около 400 трупов. Руководство янтарного комбината отрядило несколько телег и саней для их вывоза, и один из тех, кто занимался вывозом расстрелянных (извозчик Отто Воттке), перевез на территорию шахты «Анна» от 200 до 300 трупов.
Тем временем подобной работой были заняты и жители остальных поселков, вдоль которых шла колонна. Большая часть мест, где оставляли тела расстрелянных, была обнаружена красноармейцами с февраля по май 1945 года.
Кто находил жертв и занимался их подсчетом
Осенью 2023 года на портале «Преступления нацистов и их пособников против мирного населения СССР в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.» были опубликованы документальные свидетельства одной из массовых казней, совершенной зимой 1945 года в Восточной Пруссии. Трупы расстрелянных, судя по приложенной схеме, были найдены красноармейцами 15 февраля 1945 года в овраге лесного массива в полутора километрах восточнее поселка Куменен (сегодня поселок Кумачево Гурьевского района). По данным военнослужащих 43 армии, вместе с гражданами Советского Союза (русскими и евреями) выстрелом в затылок были убиты также французы и румыны.
«На основании трупных изменений установлено, что расстрел был произведен в конце января 1945 года при поспешном отступлении немцев под натиском Красной Армии, — говорится в акте, составленном военными медиками и заверенном спецуполномоченным опергруппы НКВД при 43-й армии капитаном Голышевым. — В карманах некоторых убитых найдены продукты их питания: мелкий картофель, брюква, овес, зерна пшеницы и т.д. Среди убитых найден труп медицинского работника с повязкой красного креста на рукаве».
Владислава Макогонова считает, что обнаруженные в районе Куменена трупы — это также один из следов «марша смерти».
Расстрелянные в Куменене
«На основании этого документа можно судить о том, что расстрелянные — это в основном женщины от 18 до 35 лет, — говорит Макогонова. — Также понятно, что это лагерный контингент, потому что одежда соответствующая, деревянные колодки, шестиконечные звезды и пятизначные номера. Но на основании чего члены комиссии делают вывод, что это граждане СССР, Франции и Румынии, сложно сказать, потому что из документа это не совсем ясно. Вероятно, у расстрелянных были какие-то специфические нашивки, но ключевой момент в документе — половая и возрастная принадлежность. В пальмникенской трагедии мы в основном сталкиваемся именно с этой категорией — с молодыми женщинами еврейской национальности».
Так как об операции СС в Красной армии ничего не знали, поначалу появилась догадка, что зверствами занимался вермахт. Так в конце марта 1945 года офицеры Смерш установили, что в районе Куменена в момент расстрела действовали 95-я пехотная дивизия вермахта и 603-й саперный батальон. Позже удалось установить, что через тот же район отходили части 551-й пехотной дивизии вермахта.
Неподалеку от места массовой казни, у ныне не существующего поселка Даллвенен, было найдено еще около сотни расстрелянных, о чем также был составлен подробный отчет. Этот документ датируется уже 6 февраля 1945 года, и речь в нем идет также о советских гражданах и представителях других национальностей. Огнестрельные раны у погибших точно такие же — все они были убиты выстрелом в затылок.
«Обычно акт составлялся фронтовыми медиками и юристами, указывающими на состояние трупов, — продолжает Макогонова. — Здесь также указаны показания местных жителей, немецких подданных из деревни Даллвенен. Жители рассказали, что за несколько дней до прихода Красной армии, в период с 27 до 29 января, гестапо угоняло из концлагерей, тюрем Кенигсберга и других городов до 10 тысяч человек. В пути следования по направлению к Пиллау они расстреливались и валялись по обочинам шоссе. По приказу бургомистров от каждого двора выделялись 2-3 человека с повозками, которые свозили трупы в леса и закапывали в ямы. Так, батраки на основании этого приказа закопали в яме 30 человек. Это место еще необходимо было установить».
Исходя из рассказов выживших, в колонне были также полячки и жительницы Львовской области. В частности, там были и те, кто из Освенцима попал в «Штуттгоф», а оттуда — в рабочие команды на территории сегодняшней Калининградской области. Учитывая, что в этот же период шли бои в Прибалтике, где также было много лагерей, в «Штуттгоф» перетек контингент и оттуда. Таким образом, как считает Макогонова, в колонне наверняка были жители Литвы и Латвии.
Трупы, обнаруженные в Кракстепеллене
Больше всего трупов по пути «марша смерти» советские войска обнаружили в Кракстепеллене (северная часть поселка Янтарный): 263 трупа (из них 204 женских) в одежде лагерного образца были найдены во рву 21 мая 1945 года. Согласно акту, все эти люди (в документе они обозначены как советские граждане) были убиты тупым оружием или расстреляны. За три дня до этого в районе Пальмникена красноармейцы нашли еще 250 трупов. Их также определили как граждан СССР. Кроме того,17 апреля 1945 года 86 трупов (80 из них женские) в лагерной одежде было найдено в четырех могилах в Гермау (Русское). Установлено, что все эти люди были расстреляны в упор из автоматов.
Что стало с палачами и теми, кто дошел до Пальмникена
Пока пригнанные в Пальмникен узники находились в слесарных мастерских янтарного комбината, руководитель конвоя обершарфюрер СС Вебер объявил директору комбината Ландману, что оставшихся евреев необходимо завести в заброшенную штольню и там убить. Согласно материалам следственного дела по обвинению лиц, причастных к расстрелу гражданского населения в Пальмникене в январе 1945 года (Берлин, Люнебург, 1967–1973 гг.), Ландман выступил против в том числе и потому, что даже заброшенные штольни используются для водоснабжения поселка. В то же время, согласно показаниям свидетелей, директор имений янтарного комбината Ганс Файерабенд, руководивший местным фольксштурмом, объявил в беседе с Вебером, что «не позволит сделать из Пальмникена второй Катыни». Тот же Файерабенд достал для выживших сено и пропитание (выдал из запасов большое количество гороха, хлеба и мяса), и часть населения (вероятно, из-за страха перед скорым приходом Красной армии) его в этом поддержала.
30 января Файерабенда внезапно отправили на фронт вместе с отделением фольксштурма, где он в тот же день погиб при невыясненных обстоятельствах. В ночь с 31 января на 1 февраля 1945 года всех оставшихся узников снова отправили на марш. Заключенным сказали, что их приведут к Балтийскому морю, чтобы там погрузить на корабли и отвезти в безопасное место. Колонну снова развернули в направлении Зоргенау (Покровское) и повели по дороге вдоль берега моря. Далее, начиная с конца колонны, конвоиры отбирали группы по 50–100 заключенных, которые должны были останавливаться — их расстреливали на некотором удалении от основной массы либо загоняли в море. Убежать из колонны смогли около 200 человек (иногда скрыться им помогали сами конвоиры). Выжившие пытались найти защиту и помощь у населения, и некоторым это удавалось. По словам свидетелей, после расправы конвойная команда покинула Пальмникен, но в поселке остался один эсэсовец неизвестного звания, которого свидетели во время допросов называли «Вальтером», «Вилли» или попросту «комиссаром по выстрелам в затылок». Он занялся поиском скрывшихся заключенных при помощи некоторых местных жителей и членов гитлерюгенда. Пойманных расстреливали у шахты «Анна», куда ранее уже свозились трупы погибших по пути следования из Кенигсберга.
В июне 1945 года советские власти приказали жителям Пальмникена вскрыть братские могилы и торжественно похоронить трупы и установить памятник на месте их гибели. Таким образом были перезахоронены примерно 500 трупов. Кроме того, после проведенного расследования были казнены несколько жителей Пальмникена, принимавшие участие в казнях и поисках сбежавших узников.
Главный обвиняемый по делу, бывший обершарфюрер СС Фриц Вебер, был уроженцем Киля и покончил жизнь самоубийством в январе 1965 года в предварительном заключении. После его смерти предварительное расследование было перенесено в Берлин, так как там проживал бывший унтершарфюрер СС Отто Кнотт. Однако отягчающих обстоятельств следователи в отношении Кнотта не выявили, и дело было передано в прокуратуру Люнебурга, где проживал бывший бургомистр Пальмникена Курт Фридрикс (местные жители за пристрастие к спиртному дали ему прозвище «Синяк»), руководивший районной ячейкой НСДАП. Как сообщали многочисленные свидетели, Фридрикс непосредственно поставил нескольким членам пальмникенского гитлерюгенда задачу обыскать окружные леса и отловить выживших участников марша, он же снабдил их карабинами.
Сам бывший бургомистр Фридрикс на октябрь 1960 года проживал в Винзене (Нижняя Саксония), тогда ему было 78 лет. На допросе он показал, что не может с определенностью сказать, были ли пригнанные в Пальмникен узники убиты конвойными в пути или умерли вследствие погодных условий. По его мнению, многие из погибших «не вынесли суровых погодных условий и тягот пути из-за плохого питания и плохой одежды».
Дальнейшее разбирательство немецкие следователи посчитали излишним. В 1965 году 83-летний обвиняемый Фридрикс, в соответствии с официальным медицинским заключением, после многократных инсультов был парализован на правую сторону, страдал церебральным склерозом и другими заболеваниями и не мог предстать в суде.
Текст: Иван Марков, фото: Виталий Невар / Новый Калининград, портал «Преступления нацистов и их пособников против мирного населения СССР в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.»
Нашли ошибку? Cообщить об ошибке можно, выделив ее и нажав
Ctrl+Enter