15 декабря 2023 года в Калининграде прошел семинар «Перспективы металлообработки в регионе», где, помимо сложностей отрасли, обсуждалась и кадровая проблема калининградских предприятий. Руководитель Центра поддержки предпринимательства Кирилл Лило отмечал, что вопрос кадровых ресурсов вышел «на первую строчку основных рисков и проблем». С кадровым дефицитом в 2023 году столкнулись и производственные предприятия, и даже отрасль автоперевозок.
О возможных сценариях, которые могут смягчить кадровый дефицит (во всяком случае в промышленной отрасли), на семинаре докладывал начальник отдела специального, профессионального, дополнительного образования и воспитания регионального министерства образования Алексей Гончаров. В частности, он рассказал о том, как и зачем бизнесу нужно вмешиваться в образовательные процессы, чтобы обеспечить себя в будущем рабочей силой, как региональным властям пришлось решать проблемы с нехваткой барменом и официантов и как на относительно небольшом калининградском рынке труда конкурируют структуры Роскосмоса и Росатома. Портал RUGRAD приводит основные тезисы его выступления.
«Пытаемся восстановить, что мы забыли 30 лет назад»
Раньше было как? Министерство образования вызывает организацию: кого набирать, по каким программам, сколько человек, сами обучили <…>. Сегодня в эти процессы вовлекаются работодатели. Прежде чем мы публикуем план набора, мы консультируемся с работодателями, чтобы они нам сказали, кто нужен, в каком объеме и количестве. Тут основная проблема в том, что предприятию очень сложно спрогнозировать: здесь горизонт планирования 4, 5, 6 лет, это зависит от продолжительности обучения. Если мы набираем в следующем году группу, то они выпустятся, в зависимости от программы, на среднем профессиональном образовании минимально 2 года. Есть 4 года, «вышка» — 4–5 лет. То есть эти люди выйдут на рынок только через эти сроки. Работодатели чаще всего говорят о потребности здесь и сейчас: «Вот мои вакансии, мне нужно срочно, либо вчера». Тут предприятиям приходится где-то сложно, где-то эту историю планировать. Но без этого всё равно не получится.
Понятно, что есть какие-то погрешности, есть ошибки, но если этот прогноз не поставить, то будет как всегда. Мы хотим уйти от того, как было всегда, и прийти к тому, как это было. Уже сейчас есть кластеры, которые созданы в университетах. <…> Итоговая аттестация — это, когда работодатель приходит на защиту дипломов, они видят выпускников. Но считаю, что это уже поздно. Пример с тем же «Факелом»: у них идет большое обновление их производства, им нужны выпускники, которые уже будут уметь работать на этом оборудовании.
Поэтому в машиностроительном кластере, который у нас создан в Прибалтийском судостроительном техникуме, закуплены те станки, которые есть на предприятии и там появятся. Это важно: студенты работают на станках в самом колледже, будут на практику ходить на предприятие, и их не надо будет доучивать после выпуска.
Это тоже вечная проблема. Кто-то, может, вспомнит, кому-то говорили: «Забудьте, чему вас учили, мы заново сейчас побыстренькому научим». Но это время, это отрывает ресурсы каких-то наставников на предприятии, это всё лишнее. Если работодатель участвует в процессе обучения, то при выпуске уже не надо доучивать, они уже готовые специалисты и даже трудоустраиваются в период практики.
Отдельное направление — работа со школьниками, то есть популяризация. Про профориентацию забыли очень давно, лет 30 назад. Слово осталось, оно до сих пор в стандартах школьного образования есть, но эта работа — ну, так себе. Мы стараемся ее тоже перевести на практикоориентируемую историю. <…> Эти все истории должны закладываться рано, это всё продвигается в профессионалитете. Пытаемся восстановить то, что мы забыли 30 с лишним лет назад.
«На “вышку” идут меньше, чем в среднее профессиональное»
Подробнее про кластер машиностроения, который создан: 6–7 образовательных организаций и 5 работодателей. Отрасль машиностроения широкая, здесь выбор работодателей сложился… Во-первых, это достаточно крупные предприятия, во-вторых, это больше судостроение, ну и «Факел» — отдельная история. Но «Факел» сейчас является не только самым активным амбассадором профессионалитета и профориентации… Помимо профессионалитета, они возродили космические классы в школах. <…> «Факел» что хочет? Чтобы эти дети потом пришли в колледжи или вузы, а потом к ним на предприятие. И начинают работать с восьмыми классами.
Чаще всего проекты направлены на поддержку бизнеса, какие-то финансовые вливания. В данном случае, наоборот, от бизнеса требуются определенные вливания, чтобы получить в последующем те кадры, которые нужны. «Факел» в следующем году участвует во втором кластере, на востоке, в Гусеве будет создан еще один кластер машиностроения. Они вкладывают больше 20 млн руб.
Выпуск по программам среднего профессионального образования — чуть больше 5 тыс., где-то в районе 5,5 тыс. — у нас ежегодно растет, причем среднее профессиональное растет больше. Тенденции меняются: меньше идут на «вышку», больше идут в СПО. У БФУ и КГТУ есть свои колледжи, которые принимают на СПО. Каждый год растет прием на СПО, где-то плюс 1 тыс. человек. Общий контингент по СПО у нас уже 28 тыс. человек. Где-то лет 6–7 назад количество студентов СПО превысило количество студентов «вышки». До этого было наоборот. Общая численность студентов у нас сейчас — где-то 47 тыс. человек. Было около 45 тыс. И вот эти 45 обычно плавали: начиналось, что 25 — «вышка», 20 — СПО, потом сдвигалось, выровнялись. Последние годы у нас 28 тыс. из этих 47 — это СПО. Около 20 — это «вышка».
На «вышке» у нас выпуск сейчас около 4 тыс. человек. Они держатся в этой цифре, там количество примерно одинаковое, оно не уменьшается и не увеличивается.
Потребности экономики? Они в принципе глобальные: вакансий много, безработных осталось совсем чуть-чуть, но те вакансии ни один безработный уже не рассматривает. Они либо с низким уровнем зарплаты, либо малоквалифицированная работа.
Конечно, ежегодной численностью выпускников невозможно прям закрыть весь рынок труда. В нем и взрослое население находится, которое сегодня уволилось, а завтра пошло на другую работу.
«Если предложат зарплату на 5 тыс. больше, то они туда не поедут, а если на 50…»
Те кластеры, про которые я говорил, там предприятия четко знают свою потребность по годам вперед: допустим, «Факелу» в ближайшие годы, когда они закончат строить свой цех, в 2024 году, наверное, сразу нужно около 100 станочников. И он должен понимать: мы посмотрели, у нас наберется по всей области 100 человек. Но у нас есть в Калининграде [учебные] заведения, а есть в Гусеве. Весь Гусев сюда не переедет. Даже если будут давать достаточно приличную зарплату, то на съем жилья не факт, что хватит.
Так что он понимает, что, возможно, единомоментно эту потребность сразу выпуском не закроем. Но, во-первых, у нас есть выпускники прошлых лет: кто-то в армию пошел. <…> Есть ребята, которые вернулись в этом году из армии или в прошлом году вернулись. Есть резерв, откуда их можно найти. Мы работаем с этим, если бы «Факел» нам сказал, что найдите мне 100 человек к концу 2024 года, то мы уже понимаем, где их взять. Выпускники, которые в том году появятся, которые пришли из армии в этом году. «Факел» сейчас с нашей помощью ищет таких людей: со студентами, которые учатся на 2–3 курсе, заключают договоры целевого обучения. Это отдельная история, когда работодатель может застолбить за собой будущего выпускника. <…> Калининград не закроет текущую потребность «Факела». В Гусеве в этом году создали космогруппу — 30 человек, 28 человек заключили вот такие договоры целевого обучения.
До «Факела» у нас был пример — это индустрия гостеприимства. Когда случилась пандемия, то все рестораны и кафе позакрывались либо совсем, либо наполовину. Многие сотрудники были вынуждены уволиться. Они что-то для себя нашли, и когда отрасль открылась, то не все вернулись назад. Рестораны, в первую очередь, столкнулись с тем, что у них нет ни поваров, ни официантов, ни барменов. Они пришли к нам. «Хорошо, сколько человек и с какими навыками и компетенциями?» Сколько человек — это самое простое. Мы посчитали по всем учреждениям, они есть во всей области, нашли студентов: вплоть до того, что из Советска и Гусева привозили на побережье. Работодатель подыскивал жилье, понятно, что не каждому отдельную квартиру, но на 3 человек они снимали квартиру и там жили.
Они включились в доработку этих учебных программ, сказали, что нам нужно, чтобы официант умел то-то, то-то, то-то, а бармен — то-то, то-то, то-то. Быстро скорректировали программы, успели дать в апреле – мае дополнительные модули. Когда это просто абстрактные цифры — какой запрос экономики, какие возможности, — они так и останутся абстрактными. Когда есть конкретные предприятия, которые говорят, что нам столько-то и таких-то человек, то на отклик предприятий мы найдем этих человек.
Но это рынок. Сейчас заходит на востоке гигафабрика по производству электронных батарей от Росатома, они обещают приличный уровень зарплат. Тогда [предприятия], которые особенно на востоке должны подумать. В черняховском индустриальном парке есть тоже предприятия схожей направленности, они уже тоже думают: «А вот как?» А никак, получается. Мы у студентов паспорта не отбираем и не можем дружно потом отдать рядами на то предприятие, которое хочет. Это всё равно получается, что конкуренция за кадры будет. Новые крупные игроки, конечно, будут пылесосить [рынок].
Даже «Факел» — предприятие Роскосмоса — непросто переживает эту историю, что еще более крупный игрок на нашем региональном рынке будет перетягивать кадры. Поэтому «Факел» и пошел в школы. Он со своими начинает работать не с первого класса, конечно, но класса с 7–8-го. Если дети, учась в этом космическом классе, будут понимать, что «”Факел”! “Факел”!», ходить к ним на предприятия, то даже если им дадут на 5 тыс. руб. больше, то, скорее всего, они не поедут туда… А если на плюс 50 тыс. руб., то наверное. Но там тоже экономисты сидят. Так сильно они зарплату завышать не будут.
Текст: редакция портала RUGRAD
Фото: RUGRAD, gov39.ru, образование39.рф